Инсталляция 60BPM представляет собой пространственную композицию из двадцати настенных часов, каждый из которых оснащен модифицированным часовым механизмом и управляется отдельным микроконтроллером. Часы различаются ритмом движения стрелок, внутренней подсветкой и отражающей оптикой: за счет применения светодиодных элементов и двойного зеркала внутри корпуса создаются оптические эффекты. Звуки, возникающие при работе часовых механизмов, собираются и транслируются в пространство, формируя акустическую среду, где синхронизация и рассогласование ритмов становятся ощутимым опытом. Движение стрелок часов переводится в электромагнитный звуковой сигнал, который сливается с шумом воды, записанным в Санкт-Петербурге. Мерцание света в такт каждой пульсации секундной стрелки лишь усиливает ощущение полиритмии. 
Работа отсылает к феномену субъективного времени: мерный ход часов, предназначенных для фиксации «объективной» продолжительности, оказывается лишь одной из возможных форм его переживания. Восприятие ритма постоянно смещается — детство тянется бесконечно, взрослая жизнь ускоряет течение дней, а в современном цифровом мире ощущение времени все чаще размывается.
Зигфрид Цилински в своем программном труде «Археология времени» указывает, что уже в античной традиции существовало несколько категорий времени: Хронос — линейное, количественное течение; Кайрос — время момента, «правильного» случая; Эон — вечность, неделимая протяженность. 60BPM визуализирует и акустически материализует это многомерное понимание, соединяя метрономический ход механизма с субъективными и философскими пластами восприятия. 60BPM соответствует частоте в 1 Гц, ходу секундной стрелки и частоте биения человеческого сердца в покое. 
Цель художественного исследования — определить границы, где привычное восприятие времени теряет стабильность.
Инсталляция создана специально для пространства галереи «Цифергауз» и продолжает практику художника, работающего с незаметными повседневными объектами и цифровыми фрагментами информации (дверные звонки, YouTube-шортсы, непрочитанные email-письма), исследуя их потенциал становиться метафорическими носителями опыта времени и памяти.

Инсталляция 60BPM представляет собой пространственную композицию из двадцати настенных часов, каждый из которых оснащен модифицированным часовым механизмом и управляется отдельным микроконтроллером. Часы различаются ритмом движения стрелок, внутренней подсветкой и отражающей оптикой: за счет применения светодиодных элементов и двойного зеркала внутри корпуса создаются оптические эффекты. Звуки, возникающие при работе часовых механизмов, собираются и транслируются в пространство, формируя акустическую среду, где синхронизация и рассогласование ритмов становятся ощутимым опытом. Движение стрелок часов переводится в электромагнитный звуковой сигнал, который сливается с шумом воды, записанным в Санкт-Петербурге. Мерцание света в такт каждой пульсации секундной стрелки лишь усиливает ощущение полиритмии. 
Работа отсылает к феномену субъективного времени: мерный ход часов, предназначенных для фиксации «объективной» продолжительности, оказывается лишь одной из возможных форм его переживания. Восприятие ритма постоянно смещается — детство тянется бесконечно, взрослая жизнь ускоряет течение дней, а в современном цифровом мире ощущение времени все чаще размывается.
Зигфрид Цилински в своем программном труде «Археология времени» указывает, что уже в античной традиции существовало несколько категорий времени: Хронос — линейное, количественное течение; Кайрос — время момента, «правильного» случая; Эон — вечность, неделимая протяженность. 60BPM визуализирует и акустически материализует это многомерное понимание, соединяя метрономический ход механизма с субъективными и философскими пластами восприятия. 60BPM соответствует частоте в 1 Гц, ходу секундной стрелки и частоте биения человеческого сердца в покое. 
Цель художественного исследования — определить границы, где привычное восприятие времени теряет стабильность.
Инсталляция создана специально для пространства галереи «Цифергауз» и продолжает практику художника, работающего с незаметными повседневными объектами и цифровыми фрагментами информации (дверные звонки, YouTube-шортсы, непрочитанные email-письма), исследуя их потенциал становиться метафорическими носителями опыта времени и памяти.

Инсталляция исследует связь между временем и генетической информацией, рассматривая ДНК как живой архив эволюции.
Серия колонн с голографическими экранами и купольная проекция визуализируют данные генетических исследований — цепочки ДНК, мутации, эпигенетические процессы — превращая их в динамичные световые абстракции. Пространственная структура инсталляции напоминает форму молекулы ДНК. Визуальный ряд на куполе строится как временная петля, в которой биологическое, цифровое и космическое время проявляются как различные формы кода. 
Инсталляция предлагает задуматься о том, как прошлое, зашифрованное в геноме, формирует настоящее и будущее. Молекула ДНК предстает мозаикой историй предков, миграций и случайных изменений. Каждый человек — уникальный эксперимент природы, а гены — соавторы будущих сценариев жизни. 

Инсталляция исследует связь между временем и генетической информацией, рассматривая ДНК как живой архив эволюции.
Серия колонн с голографическими экранами и купольная проекция визуализируют данные генетических исследований — цепочки ДНК, мутации, эпигенетические процессы — превращая их в динамичные световые абстракции. Пространственная структура инсталляции напоминает форму молекулы ДНК. Визуальный ряд на куполе строится как временная петля, в которой биологическое, цифровое и космическое время проявляются как различные формы кода. 
Инсталляция предлагает задуматься о том, как прошлое, зашифрованное в геноме, формирует настоящее и будущее. Молекула ДНК предстает мозаикой историй предков, миграций и случайных изменений. Каждый человек — уникальный эксперимент природы, а гены — соавторы будущих сценариев жизни. 

Temporal Reflections — это аудиовизуальное исследование субъективной природы времени, воплощенное в трех интерактивных кругах, метафорических часах прошлого, настоящего и будущего. Прошлое представлено как размытый поток воспоминаний, постоянно меняющихся и ускользающих. Настоящее — «жидкое зеркало», отражающее пульсацию момента.
Будущее отражает идеи квантовой физики: оно не фиксировано, а существует как множество потенциальных возможностей. Подобно квантовой частице, находящейся одновременно во множестве состояний, оно формируется в момент, когда зритель решает вступить с ним во взаимодействие. Каждое действие побуждает систему изменить свою конфигурацию.
Инсталляция объединяет генеративную графику и захват движения, чтобы создавать живую аудиовизуальную среду. Temporal Reflections приглашает зрителя пережить время не как абстрактную категорию, а как личный, пластичный опыт, связывая философские концепции с осязаемым взаимодействием. 

Temporal Reflections — это аудиовизуальное исследование субъективной природы времени, воплощенное в трех интерактивных кругах, метафорических часах прошлого, настоящего и будущего. Прошлое представлено как размытый поток воспоминаний, постоянно меняющихся и ускользающих. Настоящее — «жидкое зеркало», отражающее пульсацию момента.
Будущее отражает идеи квантовой физики: оно не фиксировано, а существует как множество потенциальных возможностей. Подобно квантовой частице, находящейся одновременно во множестве состояний, оно формируется в момент, когда зритель решает вступить с ним во взаимодействие. Каждое действие побуждает систему изменить свою конфигурацию.
Инсталляция объединяет генеративную графику и захват движения, чтобы создавать живую аудиовизуальную среду. Temporal Reflections приглашает зрителя пережить время не как абстрактную категорию, а как личный, пластичный опыт, связывая философские концепции с осязаемым взаимодействием 

В проекте исследуется парадокс «технологического времени» швейной машинки, которая одновременно выступает символом прогресса и цикличности. В XIX веке она стала одним из ключевых изобретений, ускорив индустриализацию, изменив быт и став одним из инструментов женской эмансипации. При этом с момента изобретения машинка почти не изменилась, словно застряв в повторяющемся механическом ритме. Сам принцип ее работы отражает особенный временной режим. В образе швейной машинки соединяются два темпоральных измерения: линейное — время прогресса, свойственное технологической истории, — и циклическое — ритм женской субъектности и бесконечности.
Инсталляция объединяет несколько швейных машинок и полотно ткани в непрерывный цикл, превращая механическое движение в опыт времени. Звуковая композиция выстраивается вокруг ритма — как первоосновы восприятия времени. Реальные звуки машинок становятся материалом, через который раскрывается связь звука и времени. Ритм становится аналогом циклического времени, которое постоянно возвращается к себе, при этом изменяясь в каждой итерации.
Работу швейного ритма дополняет видеоряд, созданный на основе архивных материалов и изображений ткани. Визуальное исследование посвящено развитию швейной промышленности в России и стремится уловить ее связь с технологическим прогрессом и социальной трансформацией.

В проекте исследуется парадокс «технологического времени» швейной машинки, которая одновременно выступает символом прогресса и цикличности. В XIX веке она стала одним из ключевых изобретений, ускорив индустриализацию, изменив быт и став одним из инструментов женской эмансипации. При этом с момента изобретения машинка почти не изменилась, словно застряв в повторяющемся механическом ритме. Сам принцип ее работы отражает особенный временной режим. В образе швейной машинки соединяются два темпоральных измерения: линейное — время прогресса, свойственное технологической истории, — и циклическое — ритм женской субъектности и бесконечности.
Инсталляция объединяет несколько швейных машинок и полотно ткани в непрерывный цикл, превращая механическое движение в опыт времени. Звуковая композиция выстраивается вокруг ритма — как первоосновы восприятия времени. Реальные звуки машинок становятся материалом, через который раскрывается связь звука и времени. Ритм становится аналогом циклического времени, которое постоянно возвращается к себе, при этом изменяясь в каждой итерации.
Работу швейного ритма дополняет видеоряд, созданный на основе архивных материалов и изображений ткани. Визуальное исследование посвящено развитию швейной промышленности в России и стремится уловить ее связь с технологическим прогрессом и социальной трансформацией.

AEVUM — это киборганическая инсталляция, исследующая время как процесс роста и адаптации черезVпризму биоцифровых вычислений. Инсталляция создана с участием живого организма Physarum polycephalum — слизевика, представляющего собой одноклеточный организм, способный решать сложные задачи, прокладывая оптимальные маршруты и адаптируясь к условиям среды. Он обрабатывает информацию за счет распространения биоэлектрических сигналов и разрастания собственной сети.
Еще вчера мы жили в эпоху цифрового ускорения, сегодня — вступаем в эпоху биотехнологий. Биоцифровые вычисления — это область современной науки, в которой вычислительные задачи распределяются между цифровыми алгоритмами и живыми организмами, использующими собственные ритмы и сигналы. Такие системы синхронизируют процесс кодирования с биологическими циклами, включая живые организмы в вычислительные процессы. Мы уже умеем расшифровывать биоэлектрические импульсы растений, декодировать поведенческие модели птиц и насекомых, анализировать метаболические процессы экосистем. Эти знания, а также осознание ограниченности традиционных цифровых вычислений, побуждают нас искать новые типы вычислительных технологий.
Совмещение цифрового и биологического дает медленные, но устойчивые вычислительные системы, способные к адаптации и саморегуляции. Вычисление здесь становится формой культивации. Компьютер превращается в биоцифровую систему, где процесс обработки информации синхронизируется с ритмами живого организма.
В компьютерных науках время и пространство — два фундаментальных ресурса. Их взаимосвязь определяет сложность алгоритмов: временная сложность описывает количество затраченных операций, а пространственная — объем используемой памяти. Часто уменьшение одного ресурса ведет к увеличению другого: больше памяти — быстрее вычисления, меньше памяти — медленнее. В традиционных вычислительных системах этот компромисс носит абстрактный характер.
В биологических вычислениях время и пространство приобретают физический и биологический смысл. Время — это длительность роста, адаптации и передачи сигналов; пространство — объем биологических структур, через которые происходит обработка информации.
В AEVUM эта проблематика раскрывается через работу со слизевиком Physarum polycephalum, чья биоэлектрическая активность отражает процессы регуляции и адаптации живого организма. Если ускорить вычисления, нужно расширить сеть — позволить организму занять большую территорию и исследовать больше вариантов одновременно. Это усиливает параллелизм, но требует больше пространства, питательных веществ и энергии. Если же рост ограничен, организм вынужден перестраивать существующую сеть, а вычисления замедляются: информация распространяется в виде низкочастотных электрических и химических осцилляций. Таким образом, в биологических вычислительных системах компромисс между временем и пространством проявляется буквально — эти параметры становятся неразделимыми измерениями динамики организма.
Центральным элементом инсталляции является кастомный биокомпьютер, вычислительные процессы которого основаны на биоэлектрической активности Physarum polycephalum. Биореактор для культивации оснащен интегрированной матрицей из 16 сенсоров, собирающих и передающих данные от биологического агента к цифровой системе. Электроды, размещенные в чаше для культивации, фиксируют градиенты биоэлектрического потенциала, отражающие изменения в поведении организма. Полученные данные обрабатываются микрокомпьютером и преобразуются в поведенческие модели искусственных агентов, проявляющиеся в алгоритмических звуковых и световых сигналах, формирующих пространство инсталляции.
Сеть распределенных пьезодинамиков резонирует с элементами из художественного стекла, созданными методом моллирования. Эта техника позволяет «запомнить» в форме момент текучести — переход материала из жидкого состояния в твердое под воздействием температуры. Свет, реагируя на микроимпульсы живущего в инсталляции организма, превращается в пульсирующий световой код, преломляющийся в каждом стеклянном резонаторе.
В отличие от традиционных алгоритмических систем, создаваемая аудиовизуальная композиция основана на анализе сигнальной активности биологической системы в реальном времени. Здесь вычисление неотделимо от ухода, культивации и взаимодействия с живым организмом. Время становится материалом вычисления — процессом роста, адаптации и увядания, частью самой структуры жизни.
Подробнее о проекте: https://mariakuptsova.com/projects/AEVUM.html

AEVUM — это киборганическая инсталляция, исследующая время как процесс роста и адаптации черезVпризму биоцифровых вычислений. Инсталляция создана с участием живого организма Physarum polycephalum — слизевика, представляющего собой одноклеточный организм, способный решать сложные задачи, прокладывая оптимальные маршруты и адаптируясь к условиям среды. Он обрабатывает информацию за счет распространения биоэлектрических сигналов и разрастания собственной сети.
Еще вчера мы жили в эпоху цифрового ускорения, сегодня — вступаем в эпоху биотехнологий. Биоцифровые вычисления — это область современной науки, в которой вычислительные задачи распределяются между цифровыми алгоритмами и живыми организмами, использующими собственные ритмы и сигналы. Такие системы синхронизируют процесс кодирования с биологическими циклами, включая живые организмы в вычислительные процессы. Мы уже умеем расшифровывать биоэлектрические импульсы растений, декодировать поведенческие модели птиц и насекомых, анализировать метаболические процессы экосистем. Эти знания, а также осознание ограниченности традиционных цифровых вычислений, побуждают нас искать новые типы вычислительных технологий.
Совмещение цифрового и биологического дает медленные, но устойчивые вычислительные системы, способные к адаптации и саморегуляции. Вычисление здесь становится формой культивации. Компьютер превращается в биоцифровую систему, где процесс обработки информации синхронизируется с ритмами живого организма.
В компьютерных науках время и пространство — два фундаментальных ресурса. Их взаимосвязь определяет сложность алгоритмов: временная сложность описывает количество затраченных операций, а пространственная — объем используемой памяти. Часто уменьшение одного ресурса ведет к увеличению другого: больше памяти — быстрее вычисления, меньше памяти — медленнее. В традиционных вычислительных системах этот компромисс носит абстрактный характер.
В биологических вычислениях время и пространство приобретают физический и биологический смысл. Время — это длительность роста, адаптации и передачи сигналов; пространство — объем биологических структур, через которые происходит обработка информации.
В AEVUM эта проблематика раскрывается через работу со слизевиком Physarum polycephalum, чья биоэлектрическая активность отражает процессы регуляции и адаптации живого организма. Если ускорить вычисления, нужно расширить сеть — позволить организму занять большую территорию и исследовать больше вариантов одновременно. Это усиливает параллелизм, но требует больше пространства, питательных веществ и энергии. Если же рост ограничен, организм вынужден перестраивать существующую сеть, а вычисления замедляются: информация распространяется в виде низкочастотных электрических и химических осцилляций. Таким образом, в биологических вычислительных системах компромисс между временем и пространством проявляется буквально — эти параметры становятся неразделимыми измерениями динамики организма.
Центральным элементом инсталляции является кастомный биокомпьютер, вычислительные процессы которого основаны на биоэлектрической активности Physarum polycephalum. Биореактор для культивации оснащен интегрированной матрицей из 16 сенсоров, собирающих и передающих данные от биологического агента к цифровой системе. Электроды, размещенные в чаше для культивации, фиксируют градиенты биоэлектрического потенциала, отражающие изменения в поведении организма. Полученные данные обрабатываются микрокомпьютером и преобразуются в поведенческие модели искусственных агентов, проявляющиеся в алгоритмических звуковых и световых сигналах, формирующих пространство инсталляции.
Сеть распределенных пьезодинамиков резонирует с элементами из художественного стекла, созданными методом моллирования. Эта техника позволяет «запомнить» в форме момент текучести — переход материала из жидкого состояния в твердое под воздействием температуры. Свет, реагируя на микроимпульсы живущего в инсталляции организма, превращается в пульсирующий световой код, преломляющийся в каждом стеклянном резонаторе.
В отличие от традиционных алгоритмических систем, создаваемая аудиовизуальная композиция основана на анализе сигнальной активности биологической системы в реальном времени. Здесь вычисление неотделимо от ухода, культивации и взаимодействия с живым организмом. Время становится материалом вычисления — процессом роста, адаптации и увядания, частью самой структуры жизни.
Подробнее о проекте: https://mariakuptsova.com/projects/AEVUM.html

>>>bypasser — мультимедийная интерактивная инсталляция, исследующая смещение границы между свободой воли и предопределенностью в эпоху искусственного интеллекта.
Сегодня алгоритмы рекомендаций, сенсоры и системы машинного обучения строят реальность как последовательность заранее предложенных выборов. Анализируя наши предпочтения, маршруты и воспоминания, алгоритмы предлагают возможные сценарии нашего будущего, оставляя пользователю иллюзию самостоятельного решения. В проекте поднимается вопрос: Можем ли мы говорить об индивидуальном выборе в эпоху, когда машина знает нас лучше, чем мы сами? 
В пространстве проекта алгоритм с помощью камер отслеживает движения зрителя и проецирует на пол предполагаемую траекторию его шагов — визуальный сценарий будущего. Участник встает перед выбором следовать ли алгоритму или нарушить прогноз.
Композиция строится вокруг двух аттракторов.
Первый — экраны, скрытые за черным зеркалом, на которых появляются тексты-предсказания, созданные нейросетью специально для зрителей. Практики гадания отсылают нас к архаическим способам определения будущего. Однако сегодня технологии становятся новым оракулом.
Второй аттрактор — большая динамическая проекция, формирующаяся из движений посетителей. Совокупность индивидуальных траекторий образует общий визуальный рисунок. Это след присутствия, где каждый шаг становится частью общей системы предсказаний. Будущее здесь заранее задано, но любое неожиданное действие нарушает ритм системы. Или, может быть, и этот сбой уже был учтен?

>>>bypasser — мультимедийная интерактивная инсталляция, исследующая смещение границы между свободой воли и предопределенностью в эпоху искусственного интеллекта.
Сегодня алгоритмы рекомендаций, сенсоры и системы машинного обучения строят реальность как последовательность заранее предложенных выборов. Анализируя наши предпочтения, маршруты и воспоминания, алгоритмы предлагают возможные сценарии нашего будущего, оставляя пользователю иллюзию самостоятельного решения. В проекте поднимается вопрос: Можем ли мы говорить об индивидуальном выборе в эпоху, когда машина знает нас лучше, чем мы сами? 
В пространстве проекта алгоритм с помощью камер отслеживает движения зрителя и проецирует на пол предполагаемую траекторию его шагов — визуальный сценарий будущего. Участник встает перед выбором следовать ли алгоритму или нарушить прогноз.
Композиция строится вокруг двух аттракторов.
Первый — экраны, скрытые за черным зеркалом, на которых появляются тексты-предсказания, созданные нейросетью специально для зрителей. Практики гадания отсылают нас к архаическим способам определения будущего. Однако сегодня технологии становятся новым оракулом.
Второй аттрактор — большая динамическая проекция, формирующаяся из движений посетителей. Совокупность индивидуальных траекторий образует общий визуальный рисунок. Это след присутствия, где каждый шаг становится частью общей системы предсказаний. Будущее здесь заранее задано, но любое неожиданное действие нарушает ритм системы. Или, может быть, и этот сбой уже был учтен?